Чем временный госпиталь отличается от перепрофилированного стационара и что делают врачи для поддержки пациентов — в материале mos.ru.
В Москве ситуация с коронавирусной инфекцией с каждым днем становится все напряженнее. Кривая заболеваемости идет вверх, а в столичные больницы ежедневно госпитализируют по тысяче человек. Для лечения пациентов с COVID-19 уже открыли временные госпитали — это позволит своевременно обеспечить жителей медицинской помощью. Один из комплексов работает в конгрессно-выставочном центре «Сокольники». Госпиталь закреплен за городской клинической больницей имени Ф.И. Иноземцева.
Здесь разместили свыше тысячи коек, установили современное оборудование и развернули лабораторию. Рядом в павильонах расположился обсервационный центр. В нем находятся заболевшие, которые не нуждаются в стационарной помощи, но не могут лечиться дома.
В чем особенность подобного комплекса, как медики поддерживают пациентов и что сами врачи думают о работе с COVID-19? На эти и другие вопросы ответил главный врач городской клинической больницы имени Ф.И. Иноземцева Александр Митичкин.
— Когда был создан временный госпиталь в «Сокольниках»? Какое оборудование в нем установили?
— Госпиталь развернули весной за 35 дней на базе выставочного комплекса «Сокольники». Он включает в себя в общей сложности 1200 коек. Койки в госпитале оборудованы всем необходимым: системой подачи кислорода, кнопками вызова персонала, локальным светом, штативами для внутривенных инфузий. Есть отдельно мужская и женская зоны. Также открыт обсерватор для приема инфицированных пациентов без клинических проявлений заболевания.
Когда мы весной делали этот комплекс, мы подходили к нему как к обычному госпиталю. Мы забыли слово «временный», поэтому соблюли максимальные требования для обеспечения пациентов. Диагностическая база функционирует в полном объеме: можно сделать рентген, компьютерную томографию и УЗИ (с помощью стационарного или переносного аппаратов). Есть полноценная лаборатория, по оснащению не уступающая больничной. Все анализы можно сделать за 20–40 минут. Нет необходимости возить биоматериал в основную лабораторию.
Кроме того, еще есть 18 коек интенсивной терапии. Мы называем их так, но на самом деле они оборудованы по стандарту реанимационного отделения. Там и аппарат искусственной вентиляции легких, и мобильные УЗИ-аппараты, и аппараты для подачи кислорода, и рентгеновский аппарат. На каждые три койки — пост медицинской сестры, на каждые шесть коек — пост врача. В целом на 550 пациентов в госпитале приходится 516 человек персонала, из них 70 врачей и 150 медсестер.
— Получается, существенных отличий от основного корпуса больницы нет?
— Да, по оснащению и по наличию медицинских технологий комплекс полностью соответствует стационарным госпиталям. Единственное, все видели картинку, — это общее пространство, а не отдельные палаты, но мы стараемся максимально приободрить и поддержать наших пациентов.
Всем выдаем гигиенические наборы и планшеты, на которые загружены различные фильмы и игры. Надеемся, это немного отвлекает наших пациентов. Кроме того, мы создали небольшие зоны отдыха, где есть розетки. Там можно сидеть на диванах с нашими планшетами или со своими устройствами и общаться.
— На прием каких пациентов рассчитан госпиталь?
— К нам поступают больные средней степени тяжести. Все пациенты, прежде чем приехать к нам в госпиталь, проходят через амбулаторные КТ-центры. Там выявляют степень поражения легочной ткани. При минимальном назначают амбулаторное лечение, среднем — везут к нам, в тяжелом состоянии отправляют в традиционные стационары.
— Какой путь проходит заболевший от поступления в госпиталь и до выписки?
— Мы сохранили традиционную технологию оказания медицинской помощи. Сначала больные поступают в приемное отделение. Их осматривает постовая сестра, собирает объективные показатели: температуру тела, давление, анализы крови, сатурацию, показатели ЭКГ, КТ, записывает данные в планшет. Программа автоматически оценивает состояние больного и определяет его уровень интоксикации. Если у пациента высокий уровень интоксикации и риск развития осложнений, то сестра сразу вызывает врача. Если такой опасности нет, то пациент ожидает своей очереди.
Затем заводится электронная история болезни. В самом отделении больного встречает медсестра. Как только она вводит данные о пациенте в свой планшет, автоматически в кабинете врачей-ординаторов появляется информация. Врач знакомится с данными и назначает дополнительную диагностику и лечение.
Ежедневно пациентов осматривает лечащий врач. Трижды в день постовая сестра контролирует показатели больных, вносит их в систему. Это отражается в истории болезни, которую видит лечащий врач и заведующий. При необходимости они могут скорректировать лечение. Кроме того, у нас есть компьютерная томография и ЭКГ: они позволяют нам своевременно выявить риск развития осложнений.
Когда больной начинает поправляться, мы не дожидаемся его полного излечения. В госпитале мы стараемся сделать условия комфортнее, но разве можно сравнить наш павильон с домом? Поэтому, как только пациент может амбулаторно продолжить лечение, мы его выписываем. При этом больного домой отвозит санитарный транспорт. Пациент передается в поликлинику, оттуда приходит доктор и продолжает лечение. Если нет условий для нахождения дома, то для этого есть обсерваторы.
— В чем специфика лечения пациентов с коронавирусной инфекцией?
— Надо сказать и, может быть, успокоить наших пациентов: стандарт лечения и диагностики COVID-19 постоянно корректируется на основе свежих данных, полученных по результатам лечения и по выходу новых препаратов.
Недавно Департамент здравоохранения города Москвы утвердил новый стандарт диагностики и лечения ковидной инфекции как для амбулаторного этапа, так и для стационарного. Для нас это аксиома, и на основе этого формируется ведение пациента.
Конечно, каждый больной индивидуален. Здесь уже врач дополняет, как-то корректирует лечение, но основой является утвержденный стандарт ведения пациента.
— Чем сейчас отличается работа медиков от того, что было весной?
— Отличия в тактике. Весной, когда мы принимали участие в работе по COVID-19, это был штурм и стресс. Это была совершенно стрессовая перестройка на новые рельсы. Мы перепрофилировали наши койки. Это было тяжело, но все надо было сделать быстро.
Создание таких центров, как в «Сокольниках» или в «Крылатском», позволяет сохранить традиционную медицинскую помощь в Москве. Это плановые госпитализации и плановые операции, это тоже спасение жизней. В этом главная идея — мы открыли новые площадки для массовой помощи инфекционным больным не в ущерб существующим стационарам.
— Как вы отнеслись к тому, что весной больницы перепрофилировали?
— Как доктор. Мы все офицеры медицинской службы запаса. Нет ни одного врача, который не был бы офицером. Мы все знаем, что такое массовое поступление раненых и пораженных. Все прошли подготовку по организации и тактике медицинской службы в условиях чрезвычайной ситуации и различных экстремальных ситуациях. Это была экстремальная ситуация, поэтому не было вопросов, начинаешь работать так, как тебя научили. А наши замечательные челюстно-лицевые хирурги, травматологи, дерматовенерологи блестяще за неделю превратились в терапевтов.
— Семья поддерживает ваш выбор? Некоторые врачи переезжали в гостиницы, чтобы обезопасить родных.
— Правильно поступали. Надо поблагодарить администрацию города, которая позволила обезопасить семьи и родных медперсонала (не только врачей, еще сестер и санитарок).
У меня взрослые дети, они живут своей жизнью. Мы вдвоем, и здесь не было необходимости в какой-то изоляции. Однако у многих есть маленькие дети, пожилые родители, и, конечно, здорово, что была такая возможность.
— Как заботятся о безопасности самих медиков?
— Главное отличие осени в том, что вы, наверное, ни разу не слышали хоть какого-то намека, что не хватает средств индивидуальной защиты: масок, перчаток, очков или еще чего-то. Все в достаточном количестве и даже с запасом.
Я ежедневно обхожу отделение, смотрю всех новых пациентов, общаюсь с персоналом и строжайше требую от всех выполнения требований безопасности. Более того, главный человек сейчас — это старшая сестра санпропускника. Она решает, пропустить того же заведующего отделением в красную зону или нет.
Кроме того, еженедельно медперсонал проходит тестирование. К этому уже все привыкли.
— Чем уникален опыт пандемии для медиков? Как это отразится в будущем на системе здравоохранения?
— Я думаю, что уникальный опыт был весной. По его результатам создано несколько таких временных госпиталей. Мне как человеку, который всю жизнь посвятил здравоохранению и хирургии, кажется, что в таких мегаполисах, как Москва, и других многомиллионных городах обязательно должны быть резервные площадки на такие случаи. Это необходимо, чтобы не надо было скоропостижно, бросая все, совершать трудовой подвиг и создавать их с нуля.
Осенью, когда поступила команда, что «вы через пять дней открываетесь», нам не нужно было особо ничего делать. Мы только все промыли и продезинфицировали. У нас вся аппаратура на месте, персонал подготовлен, есть предварительные договоры на питание, на клининг, на техническое обслуживание медицинского оборудования, зданий, сооружений. Все подготовлено. И мы начали работать. Так и должно быть.
— Почему всем горожанам важно в общественных местах носить маски и перчатки?
— На мой взгляд, это показывает социальную ответственность граждан. Если он пренебрегает этим, он пренебрегает окружающими. Это уже стало элементом вежливости: если тебе не все равно, ты носишь маску.
А когда люди с насморком идут на работу, это трудовой псевдоподвиг. Они помогают коллегам лечь в больницу. Это самое опасное. При признаках заболевания нужно вызывать врача на дом.
Источник: mos.ru