Татьяне Антоновне Мелешкевич,
с огромной человеческой благодарностью.
Пришёл ковид, принес гостинца…
Теперь – суровая больница.
Я жив. Татьяна Мелешкевич,
Мой строгий врач, зав отделенья,
За мной в заботе, словно фея,
А я лежу, как цесаревич.
Сегодня сделали КТ.
Мой врач отставил прочь латтэ…
Глядит, как… Как на откровенье,
То с ужасом, то хохоча —
И взгляд исполнен изумленья.
Что б изумленье – у врача?
Без терминов, следя упрямо
Что б я способен был понять,
Она мне говорила прямо,
Глядя заботливо, как мать:
«Реанимацию прошел
и выжил — это хорошо…
От боли дикой как спаслись?
Наркотики? И вам достались?
Как хорошо к вам отнеслись…
От боли стену грызть — не радость.
Вас кто-то назовет живучим,
Кто поумнее — сверхвезучим.
На мой взгляд, все несут муру.
А я, имея документы,
такие расскажу моменты,
что слов про вас не подберу.
Конечно, к вам пришел ковид,
нестрашненький такой на вид,
но от него проблемы наши:
температура тридцать девять.
И он, не сложно мне поверить,
задел наподчечники ваши.
Надпочечник — наш добрый зверь,
источник смелости и страха,
вот здесь у вас он, под рубахой.
Он не работает теперь.
На нем прорвался важный тромб.
Вот посмотрите — этот ромб —
куда пролилась эта кровь,
и ткань, которую убила.
И мой вопрос: какая сила
Там, наверху, спасла вас вновь?
К чему вас сверху, там, — готовят,
К чему хранят, от бед отводят?
В уютном месте, благодатно
змея готовила набег
на вас, мой милый человек.
Она убита аккуратно.
Здесь опухоль была. Вот след.
Но опухоли больше нет.
Случайность? Нет. Ну вот никак!
Из тромба кровь убила рак!
Ковид железом вас зажал —
надпочечник напор сдержал,
пожертвовав одним сосудом,
который следующим чудом
ударил в раковый анклав,
своею смертью смерть поправ.
Один недуг убил другой,
который был бы роковой.
Тут смерть росла, её етить…
К вам небеса неравнодушны.
Вы живы, сэр. Теперь вам жить,
любить, трудиться и творить.
И операции не нужно!»
Спасибо, Татьяна Антоновна!
Николай Иванович Козлов,
Профессор, доктор психологических наук,
Ректор Университета практической психологии.